Глава 17. Прославление святого. Глава 1. Под кровом матери. У него были свои кирпичные заводы, и он занимался постройкой каменных храмов и домов. Для этого дела требуется душа сильная и благоразумная, но Исидор Иванович отличается еще и твердою верою, и истовым благочестием. Но кроме этого она была одарена и глубоким разумом и мужественною душою, как мы это скоро увидим.
Все книги автора Будущий митрополит родился в одном из сел Тамбовской губернии в семье бывшего крепостного в 1880 году. Их усилия не были напрасны. Трое сыновей получили высшее образование. Двое из них закончили Санкт-Петербургскую духовную академию. Закончил земскую школу, затем духовное училище и семинарию в Тамбове в числе лучших учеников. После этого учился в столичной духовной академии. После окончания обучения принял постриг с именем Вениамин.
Вступив в монастырь на 19-м году жизни, он почти 55 лет жил в нем безвыходно и прошел там все ступени монастырского послушания. Более тридцати лет провел великий старец в пустынничестве, затворе и молчании. Ушел от мира, но мир сам пришел к нему, ища утешения и духовного наставления. Его житие переведено на разные языки, и вызывает не только восхищение, но и стремление многих применить в своей жизни уроки, даваемые нам жизнью прп. В 1933 году, к 100-летию со дня кончины святого, митрополитом Вениамином Федченковым была написана книга «Всемирный светильник. Преподобный Серафим Саровский».
Смутилась сестра, но, убежденная старцем, поступила по повелению его. Недаром о. Призывай на помощь Господа и Матерь Божию, и святых. Приказал он мне так сурово развязать суму. А он, родной наш, все переносил благодушно, даже смеялся; и часто, сам, зная это, шутил над нами.
Позднее жил в Чехословакии. Там ему удалось вернуть в православие из униатства более 20 приходов. В конце 1920-х годов, после усиленных раздумий и молитв, по совету ряда афонских старцев, владыка принимает знаменитую декларацию Патриарха Сергия. В 1930-40-х годах владыка руководил паствой Московского Патриархата в Америке. В 1945 году епископ впервые посетил Родину и участвовал в избрании Патриарха Алексия. В 1948 году владыка насовсем возвращается в Россию. Здесь он возглавляет Рижскую, а затем Ростовскую кафедры.
Кратко сказать: пламенный Серафим зажигал людей «огнем и благодатным духом» возрождения Лк. От него люди улетали точно на крыльях! Или наоборот: необыкновенно сосредоточенными, обличенными; но в то же время — с решимостью на борьбу со злом. По мнению автора, его рассказ о старце Серафиме получился как будто простым.
Но, - говорит он, трудно передать словами — дух. Евангелие о Христе тоже — необычайно просто; а между тем, «великое множество народа стекалось к Нему слушать и врачеваться у Него» Лк. Подобно этому бывало и в Сарове возле о.
Отчего же, однако, выходит все так просто? Но попробуй исполнить самые известные заповеди Божии: и как трудно и непросто окажется это! Кто не знает, что нужно хранить целомудрие, верность, честность? Кто же не слышал евангельских заповедей о милосердии к бедным, об исполнении долга своего служения?
Тогда враг обратился к другим путям нападений. Обычное искушение монашеское — через людей, особенно через женщин, — преподобный Серафим устранил легко и просто. Он вообще почти никого не принимал в пустыньке; даже и из иноков к нему приходили весьма немногие: молчальник Марк, о. Исаия, иеродиакон Александр, после — о. С братией же он беседовал лишь по праздникам, принимая их в монастыре между литургией и вечернею.
Чтобы оградить себя от них, о. Серафим решил совсем не принимать никого, особенно женщин. Однако он сначала усердно помолился Господу и Пресвятой Богородице: есть ли на то воля Божия, чтобы оставлять людей без назидания и утешения? Для удостоверения он дерзновенно испросил знамения: если Богу это решение угодно, то пусть путь к его келье закроют деревья. Как раз наступал праздник. Отец Серафим пошел по обычаю в монастырь. И вот при спуске со своей Афонской горы куда, как известно, женщины совсем не допускаются он увидел, что сосны склонились и завалили тропинку.
Служил о. Исаия соборне. Отец Серафим стоял в алтаре. Исаия в неспокойном духе. Серафим, — а уж никто из них не взойдет на мою гору! А ты сам охраняй! Причастившись Св. Тайн, он ушел в пустыньку и завалил дорожку колодами. Вход к нему теперь был закрыт; но мужчин о. Серафим изредка все же принимал. Если уж мирянину о. А монахам он сказал, что иноки, живущие в монастыре, борются с противными силами как с голубями, а живущие в пустыни — как со львами и леопардами.
Один мирянин в простоте сердца задал вопрос о. Видали ли вы злых духов? Но подробных сведений об этой борьбе осталось немного.
Так, по сказанию одного почтенного летами иеромонаха Саровской пустыни, однажды во время молитвы он услышал вдруг за стенами кельи вой зверя; потом, точно скопище народа, начали ломать дверь кельи, выбили у двери косяки и бросили к ногам молящегося старца претолстый кряж дерева, который после восемью человеками с трудом был вынесен из кельи. В другие разы и днем, особенно же ночью, во время стояния на молитве, ему видимо вдруг представлялось, что келья его разваливается на четыре стороны и что к нему со всех сторон рвутся страшные звери с яростным и диким ревом.
Иногда вдруг являлся перед ним открытый гроб, из которого вставал мертвец. Но и этим не одолел старца... Все видения, искушения и нападения врага о. Серафим побеждал силою крестного знамения и молитвами. Однако злокозненный враг неистощим в злобных замыслах своих против подвижников: не одолев святого борца внутренними искушениями и страхованиями, он напал на него внешне. Серафим рубил в лесу дрова. К нему подошли три неизвестных крестьянина и нагло стали требовать денег: — К тебе ходят мирские люди и деньги носят!
Но они не поверили. И напали на него. Тогда один из разбойников поднял его же топор и обухом ударил пустынника по голове. Изо рта и ушей о. Серафима хлынула кровь, и он без памяти упал на землю. Но злодеи продолжали бить его и потащили к келье, надеясь, что он там придет в память и сам укажет деньги. В сенях они связали его по рукам и ногам и стали обыскивать пустыньку: разбили даже печь, разломали пол и ничего не нашли.
Вдруг на них напал страх, и они в ужасе убежали. Отец Серафим пришел в сознание и с трудом развязал себя. Прежде всего он поблагодарил Бога, что сподобился принять невинные страдания и помолился о прощении злодеев. На другой день с необычным усилием он дошел до монастыря.
Шла литургия. Братия ужаснулись страшному виду преподобного: одежда и волосы на голове и бороде были в крови и пыли; лицо и руки — в ранах; в ушах и устах запеклась кровь; часть зубов выбита. На вопрос монахов о. Серафим молчал. А после богослужения он все открыл о. Его оставили в монастыре. Восемь суток страдал больной невыносимо, не принимая ни пищи, ни питья, и без сна.
Удивлялись они: как после этого человек мог еще оставаться в живых? С начала осмотра о. Видение кончилось. Но батюшка отклонил все это, предаваясь на волю Божию и Пресвятой Богоматери. И вдруг св. Серафим исполнился необычайной радости, которая продолжалась около четырех часов. И постепенно стал оправляться. Но следы избиения остались на нем на всю жизнь: он еще и прежде, придавленный при рубке дерева, сделался сутулым, а теперь согнулся уже совсем.
И с того времени о. Серафим ходил, подпираясь топориком или мотыгою. Отец Исаия и братия советовали ему оставаться здесь совсем, но св. Серафим испросил благословение снова возвратиться в любимое уединение.
Вскоре после этого злодеи были найдены; они оказались крепостными крестьянами из села Кременок Ардатовского уезда. Серафим, узнав об этом, умолял помещика их Татищева и о. Исаию простить преступников. Просьбу его исполнили. Но Бог Сам наказал злодеев: их жилища сгорели. Тогда они пришли к преподобному и со слезами принесли раскаяние, прося прощения и молитв у него.
Отец Серафим простил и снова начал свою пустынническую жизнь. Но не в одних лишь подвигах и злостраданиях проходила она. Праведник не только возрастал духовно, достигая бесстрастия — этой цели безмолвия, но одновременно с этим Господь награждал Своего раба и неизреченными утешениями и сверх всего прославлял его и необыкновенными знамениями.
Из них здесь остановимся пока, и то кратко, на чудесном подчинении ему зверей и гадов. Человек, отпавши от Владыки Бога, лишился своего царственного владычества над миром; возвращаясь же в свое первозданное состояние, он снова получает власть над тварью.
Так было с преподобным Серафимом. Есть сказание, что к келье его, как и к святому Власию, по ночам приходили разные звери и приползали змеи, и он выходил к ним и питал от своего скудного стола. Один из более близких ему иноков, посещавших его в пустыни, иеродиакон Александр, однажды даже спросил: как достает у него для животных хлеба? Святой старец ответил, что он всегда находит в лукошке столько, сколько нужно для них. Кто из русских не слыхал об этом дивном знамении!
Подходя к ней, я увидел, что о. Серафим сидит на колоде и кормит стоящего пред ним медведя сухариками, которые брал из своей кельи.
Пораженный этим дивным и странным явлением, я остановился за одним большим деревом и начал молитвенно просить о. Серафима, чтобы он избавил меня от страха. Тотчас же я увидел, что медведь пошел от старца в лес, в противоположную от меня сторону. Тогда я взял смелость подойти к о. Старец встретил меня с радостным духом и сказал, что если я удостоился видеть близ него этого лесного зверя, то умолчал бы об этом до его успения.
Братия на его место решили избрать о. Но после подвига на камне пустынник твердо и спокойно отклонял теперь подобные предложения. Отец Исаия, глубоко любивший и почитавший о. Серафима, прежде посещал его, наслаждаясь его беседами и пользуясь духовным опытом святого, его же духовного сына по монашеству. Какой же высоты достиг отшельник! В следующем, 1807 году о. Исаия мирно почил.
Серафим всю жизнь хранил к нему, как и к другим своим старцам и друзьям, глубокое почитание как к угодникам Божиим. И сам он, приходя в монастырь, сначала шел к любимым отцам своим на могилки... Так отошли в вечность его близкие. Это были разные по духу люди... Исаии, как он воспользовался кончиною и о. Пахомия: тогда он ушел из монастыря в пустынь; теперь он избирает новый дальнейший подвиг — молчальничество, по примеру святых Арсения Великого и Иоанна Молчальника.
А если случалось ему с кем-либо встретиться в лесу, то преподобный падал ниц на землю и молча лежал так до той поры, пока тот не уходил. Реже стал посещать он и монастырь: не всегда ходил туда даже и в праздничные дни.
Сложив руки на груди, потупив лицо в землю, не благословляя даже пришедшего, он становился у дверей. Послушник кланялся ему в ноги, ставил пищу на стол в сенях. А преподобный клал туда же или кусок хлеба, или капустки: это означало, что ему нужно дальше. В сем подвиге провел о. Серафим три года. Поэтому все то, что составляло и доселе жизнь души преподобного, теперь лишь усилилось, углубилось.
Он весь ушел внутрь себя и ушел от мира. Поэтому почтим и мы сей подвиг его молчанием: не будем дерзать входить внутрь скинии души его своим неопытным умом и нечистыми мыслями, там место Пречистому Духу Божию. Но подумай: Владыка наш Христос сколько наперед претерпел поношений и оскорблений, и потом уже восшел на крест. Так и нам нельзя прийти в совершенное безмолвие и надеяться святого совершенства, если не постраждем со Христом.
Ибо, говорит апостол, аще с Ним страждем, с Ним и прославимся Рим. И этот путь взял на себя великий святой нашего времени и прошел его до конца. Впереди ждет его уже прославление, но крест безмолвия еще будет он нести, только в ином месте и в других, более трудных условиях — затвора в монастыре. Круг пустыннического подвига завершился. Глава 6. Серафим вошел в высшую степень подвига — уединение. Если же первые годы этого подвига он и проводил еще в безмолвии, то они являются скорее подготовкой к новому его послушанию — спасению людей.
А жизнь его здесь есть живая, наглядная проповедь и монахам и богомольцам: своим затворничеством и молчанием о. Серафим учил их спасению, подвигам и боголюбию не меньше слов. А пройдет еще лишь пять лет, и созревший духом Серафим совсем оставит свое уединение и открыто выступит на апостольский подвиг служения людям. И потому нужно думать, что дальней пустынькой закончился второй период его жизни: первый — мирской — был до киевского богомолья; второй — монашеский — от кельи Досифея до выхода из пустыньки; и третий — апостольский — от затвора до смерти.
Но Промысл Божий сам руководит святыми своими. Так случилось и с преподобным Серафимом: созревший плод пустыни снимается с древа уединения и полагается пред глазами людей. Таким образом, затвор был для преподобного, с одной стороны, итогом прошлого подвига, а еще более — приготовлением и вступлением в новый период жизни, во вторую половину монашества.
Случилось же это так. Как мы видели, о. Серафим с ухода своего в молчальничество все реже стал посещать монастырь и даже редко причащался святых Христовых Тайн. Серафим вдове Еропкиной, — сие выше нашего обычного разума и опыта...
А потому не дивно, что братия монастыря стали смущаться... Люди часто недоумевают и даже возмущаются, когда другие поступают иначе, чем они... Стал на их сторону и новый игумен Нифонт...
Уже отмечено было, что он был иного духа, чем о. Но при всем этом есть данные думать, что он не был единодушен с о. Да и не он лишь один. Серафима с Н. Но не видим мы радости у о. Нифонта от общения с чудом, не только Саровским, но и всемирным, каковым был старец Серафим... Ни одной ласки, ни одного любовного факта... Это же не случайно... Ведь предшественник его, о. Здесь же совсем иное... А между тем старец при его игуменстве прожил 25 лет с 1807 по 1832 г.
Слава о нем шла уже по всей России, а в дому своем, по слову Писания, его далеко не все считали пророком Мф. Но Господь все направляет во благо, и милость Его... Так случилось и здесь. Уставный и закономерный игумен советуется со старейшими братиями монастыря по поводу особливого, но обычного жития пустынника, и они решают: предложить о.
Это решение должен был передать ему брат, носивший пищу, при первом же приходе к нему в пустыньку. Отец Серафим молча выслушал и отпустил его, не промолвив ни единого слова... Решение монастырского собора было столь неожиданным, что оно застало молчальника как бы врасплох: он привык к послушанию, но есть ли на это и Божья воля?
Какой перелом жизни!.. Что делать? И становится понятным поведение святого молчальника: безмолвно он выслушал весть от брата, безмолвно и проводил его, без единого слова... Значит, этого слова еще не было в душе преподобного.
Послушник в недоумении ушел обратно. В этом прошла вся неделя... Привыкший к безусловному послушанию, о. Лишь увеличится сила подвига, ибо в монастыре хранить безмолвие духа, даже в затворе, будет труднее. И казалось, будто в существе ничто не менялось. Но Бог усмотрел лучшее... Брат рассказал, как принял его батюшка. На этот раз о. Серафим благословил брата и вместе с ним пришел в монастырь. Не заходя в келью, о. Серафим направился в больницу, а когда заблаговестили ко всенощному бдению, он пришел в храм...
Весть об этом быстро распространилась среди братии: удивились, но и обрадовались они, что батюшка решился опять жить среди них. На другой день преподобный причастился Св. Тайн по обычаю, в больничной церкви, а оттуда направился к отцу игумену Нифонту и получил от него благословение жить в затворе в своей монастырской келье.
Так начался новый, третий, монашеский подвиг его, продолжавшийся тоже почти 16 лет. Из них первые пять лет были затвором в полном смысле, а потом батюшка постепенно будет ослаблять его, чтобы служить людям. Кроме того, он не мог уже по-прежнему заниматься здесь и физическим трудом, уделял этому лишь малое время. И потому весь и всецело отдался только молитве, богомыслию, чтению Слова Божия и святых Отцов, освободившись от всяких иных забот и попечений.
В келье его, кроме иконы и обрубка пня, не было ничего. Он для себя не употреблял даже огня. Питьем его была одна вода, а в пищу он употреблял только толокно да кислую капусту. Все это доставлял ему живший рядом с ним по келье монах о. Там, подкрепивши себя пищею, посуду ставил на прежнее место, опять скрывая лицо себе под полотном. Случалось так, что старец и вовсе не являлся брату, и носивший пищу опять уносил все, что было предложено: старец оставлял себя без вкушения пищи.
Впоследствии же, когда о. Серафим несколько ослабил строгость затвора и даже сокровенно иногда выходил в лес, то он по временам питался даже одною травою, как об этом сам он поведал потом, уже после затвора Дивеевской сестре Прасковье Ивановне, в постриге — монахине Серафиме.
Это составляло около 50 верст. Смутилась сестра, но, убежденная старцем, поступила по повелению его. К вечерне она пришла во второй раз. Серафим, — вот я накормлю своею пищею. И поставил перед нею большое блюдо пареной капусты с соком. Когда она начала есть, то ощутила необыкновенный вкус. В другой раз он велел ей работать в лесу и собирать дрова. Сестра принесла. Батюшка посолил хлеб, помочил его в холодной воде и начал кушать.
А часть он отложил сестре Прасковье, но она не могла даже разжевать его — так он засох и зачерствел. И подумала: какое лишение терпит батюшка!
Я спросила его: как же зимой он ее кушал и где брал? На зиму я снитку сушил и этим одним питался. А братия удивлялись — чем я питался? А я снитку ел... Нес преподобный и другие подвиги. Спал он мало. Все это, к сожалению, покрыто тайною... Есть предание, о коем рассказывается в Житии его Дивеевского издания, будто он тайно носил и вериги тяжестью в 20 фунтов на груди и 8 сзади, и железный пояс, что еще более пригибало к земле его сгорбленную фигуру.
И будто в морозное время он под железо подкладывал чулок или тряпку. Но это точно не удостоверено. Таких вериг не осталось нигде. А по словам Саровских старцев, о. Серафим носил в затворе на груди большой пятивершковый крест на веревке. Вероятно, это и дало основание говорить о веригах. Во всяком случае известно, что другим он впоследствии не советовал чрезмерных внешних подвигов. Вместо этого заповедовал духовную борьбу над собой и над своими душевными страстями.
Однажды — это было много лет позднее — к преподобному пришел какой-то босой странник из Киева, сопровождаемый Саровским послушником. Старец в это время жал голыми руками осоку. Тотчас он велел привести странника. Благословив его и посадив обоих гостей возле себя, прозорливый о. А их под одеждою странника совсем не было видно... И нужно возвратиться домой: там ждут и тоскуют по нем жена, мать и дети. Наставив еще странника, преподобный отпустил его с любовью. На обратной дороге в монастырь богомолец открыл послушнику, что все так и было, как сказал прозорливый старец: прежде он занимался хлебною торговлею, потом из любви к Богу, но без благословения, решил бросить семью, выхлопотал годовой паспорт, надел вериги, скинул обувь и босиком начал ходить по монастырям, думая этим угодить Богу.
Теперь он без сомнения узрел неправоту свою и послушается заповедей святого старца. Отец Серафим повторил вопрос. Тогда тот уже догадался, что прозорливый старец о нем-то и говорит, и попросил у него благословения на вериги.
Ведь я тебе об этом-то и говорю, — сказал о. И далее объясняет неразумие и бесполезность этого подвига для таких неустроенных людей. Что в том, что наденем и вериги, и власяницу, а будем спать, и пить, и есть столько, сколько нам хочется... Мы не можем и самомалейшего оскорбления от брата перенести великодушно. Из этого рассуди сам: как мало или вовсе нет в нас никакого фундамента к монашеской жизни, и это все оттого, что мы мало очень рассуждает и внимаем ей.
Обличенный послушник вериг не стал носить, но из монастыря Саровского все же ушел после. Фундамента не оказалось, то есть послушания. Впрочем, известен случай, когда о. Серафим благословил пустыннице Анастасии Логачевой, в иночестве Афанасии, носить и вериги для усмирения плотских похотей, когда ей было всего лишь около 23 лет. А обыкновенно о. Серафим советовал вместо подвигов понуждение и упражнение в добрых делах. Дивное откровение миру Глава IX.
Есть ли адские муки? Рассказ Н. Мотовилова Глава X. Батюшка-старец Глава XI. Монашество и мир Глава XII. Радостный наставник Глава XIV.
Все книги автора Будущий митрополит родился в одном из сел Тамбовской губернии в семье бывшего крепостного в 1880 году. Их усилия не были напрасны. Трое сыновей получили высшее образование. Двое из них закончили Санкт-Петербургскую духовную академию. Закончил земскую школу, затем духовное училище и семинарию в Тамбове в числе лучших учеников. После этого учился в столичной духовной академии. После окончания обучения принял постриг с именем Вениамин.
В возрасте 27 лет стал иеромонахом. В 1917 году архимандрит Вениамин с болью воспринял падение монархии и деградацию русского общества. В годы гражданской войны он вступает на Севастопольскую кафедру. В этом сане владыка, по приглашению барона Врангеля, становится участником Белого движения. Он возглавляет военное духовенство на юге России.
Но после взятия Крыма красными, покидает его вместе с остатками Белой армии. В эмиграции владыка активно участвовал в церковной жизни Русской Церкви. Однако после Карловацкого раскола, поддержав Патриарха Тихона, разошелся с большинством ее руководства за рубежом.
Находясь в Сербии, епископ возродил монастырь Петковица. Позднее жил в Чехословакии. Там ему удалось вернуть в православие из униатства более 20 приходов. В конце 1920-х годов, после усиленных раздумий и молитв, по совету ряда афонских старцев, владыка принимает знаменитую декларацию Патриарха Сергия.
В 1930-40-х годах владыка руководил паствой Московского Патриархата в Америке. В 1945 году епископ впервые посетил Родину и участвовал в избрании Патриарха Алексия. В 1948 году владыка насовсем возвращается в Россию. Здесь он возглавляет Рижскую, а затем Ростовскую кафедры. В это время рижский митрополит имел тесные дружественные связи с архиепископом Лукой, ныне причисленным к лику Святых. В период хрущевских гонений владыка был назначен на Саратовскую кафедру, которая стала для него последней.
Скончался митрополит Вениамин в начале 1960-х годов. Ныне он похоронен в стенах пещерного кладбища Псково-Печерского монастыря. За свою жизнь владыка написал большое количество статей, проповедей, богословских сочинений. Он также оставил жизнеописания нескольких Святых. В том числе отца Иоанна Кронштадтского , с которым ему приходилось встречаться и даже сослужить. Особенно ценны мемуары митрополита Вениамина, бывшего участником важнейших исторических событий своей эпохи.
Святые - живые иконы Христа, воплощения евангельской жизни, были главным предметом размышлений владыки Вениамина (Федченкова). "Всемирный светильник" посвящен Серафиму Саровскому - возможно самому великому. Всемирный светильник преподобный Серафим Саровский. Свято-Никольский мужской монастырь г. Саратова. Митрополит Вениамин Федченков Всемирный светильник преподобный Серафим Саровский, читает Виталий Редько. Вениамин (Федченков) Всемирный светильник. Преподобный Серафим Саровский читать онлайн бесплатно без регистрации целиком и полностью весь текст книги на русском языке, а так же прочесть краткое содержание, аннотацию и отзывы.